Театром-домом, как правило, величают лучшие театры обеих столиц, но почему-то никто еще не сказал о том, что домом должен быть прежде всего детский театр. Юным артистам особенно нужно пространство, где они в прямом и переносном смысле растут – над собой, над обстоятельствами. Музыкальный театр детей «Радуга», который уже пятнадцать лет возглавляет Марина Ланда, можно назвать Домом с большой буквы – сплоченный коллектив напоминает дружную семью, где всегда рады пополнению. Командный дух, дружелюбие, уют и тепло, царящие в этом радужном театре, сказываются и на успехах труппы: сегодня музыкальный театр детей под руководством Марины Ланда постоянно выступает на городских и международных фестивалях, гастролирует по миру и выступает на лучших сценах Петербурга. Помимо того что Марина Ланда помогает направить таланты ребят в нужное русло, она ведет передачи на «Радио России» и канале «Теленяня», пишет музыку к мультфильму «Смешарики».
– Марина Анатольевна, когда вы взялись за руководство детским театром, у вас было четкое представление о том, каким он должен быть?
– Конечно. До того я сама была участницей молодежного эстрадного ансамбля «Радуга» при Дворце молодежи, куда пришла студенткой-практиканткой. Потом стала музыкальным руководителем этого ансамбля, и наш коллектив много ездил по городам и странам, но развалился вместе с комсомолом. Как раз в то время меня пригласили на радио в качестве музыкального редактора, и я решила собрать небольшой детский ансамбль, чтобы он записывал песни для детских передач и принимал участие в радиоспектаклях. Некоторое время мы работали только как радиотеатр, правда, часто выступали на авторских вечерах композиторов, которые у нас записывались. В начале 1990-х я стала ведущей детского абонемента в Доме актера и задумала поставить спектакль. Но для этого мне нужен был режиссер (хотя я по образованию режиссер эстрады, но драматическая постановка все-таки требует других умений). Я позвала своего бывшего студента Сергея Васильева. Так мы и работаем вместе с Сергеем с 1998 года. Тогда же радиотеатр превратился в музыкальный театр детей «Радуга». Наши артисты и поют, и танцуют, и разыгрывают драматические представления. Я считаю, что ребенка ни в коем случае нельзя ограничивать одним жанром, ему ведь хочется все попробовать.
– Как вам удается поддерживать в коллективе такую теплую атмосферу? Кажется, ваши воспитанники не знают, что такое зависть и ревность.
– Атмосфера и отношение друг к другу во многом зависят от репертуара. Я не люблю, когда дети подражают взрослым. Это не значит, что ребята должны петь про котиков и солнышки, но с семи-восьми лет они уже сознательные, очень рассудительные люди, поверьте, им многим хочется с нами поделиться. Мне хотелось, чтобы в моем театре дети говорили со взрослыми о том, что их волнует. По-моему, нам удалось найти верную интонацию – доверительную, но не назидательную. Дети не переносят, когда им диктуют, как себя вести и что думать. Я горжусь, что удалось создать островок, на котором творят дети разных возрастов (и это важно); старшие ответственны за тех, кто младше, в какой-то степени они их воспитатели. Им неловко при малышах показать негативные стороны своего характера. Я это поняла, когда наблюдала за ссорой двух мальчишек восьми лет. За ними наблюдала новенькая шестилетняя девочка, а когда один из хулиганов ее заметил, он сказал: «Хватит уже, неудобно, малышка на нас смотрит!». В раннем возрасте они учатся ответственности за свои поступки, понимают, что надо вести себя достойно. И перед большими товарищами тоже неловко сделать что-то стыдное.
Мы отбираем артистов не по таланту, а по глазам, по человеческим качествам. Мне не важно, кто их родители, сколько у них денег, главное – доверие. Мы все друг другу доверяем.
– Что нужно сделать, чтобы это доверие заслужить?
– Дети сразу чувствуют неискренность, поэтому важно любить и уважать ребенка просто так, от всей души. Он должен понять, что вам с ним интересно и ему не надо как-то специально заслуживать любовь, непременно быть паинькой. Я подсчитала, что за то время, которое я веду телепередачу «Смешные праздники», у меня в студии побывали более десяти тысяч детей. За несколько секунд я должна заслужить их доверие, чтобы дети раскрылись перед камерой, перестали стесняться. Я стараюсь с ребенком так разговаривать, чтобы ему захотелось произвести приятное впечатление. Самый верный способ – влюбиться в собеседника. Пусть на полчаса, но искренне его полюбить. Точно так же взрослый человек, если чувствует, что он вам не безразличен, – раскрепощается, глаза горят.
– В любом старом отечественном или диснеевском мультике было понятно: если принц добрый, они с принцессой будут вместе. А если персонаж злой, его никто не полюбит, и тому подобное. Дети на таких вещах учились. А в современных мультфильмах, которые теперь в основном в 3D снимают, даже сопереживать некому.
– Дети в общем не меняются. Каждая девочка хочет встретить своего принца, а каждый мальчик мечтает быть смелым. Мне почему-то кажется, что в любом человеке, несмотря на вздорный характер, зависть и ревность, есть подсознательное желание сделать что-то хорошее. Любить. Быть кому-то нужным. Советские и старые диснеевские мультфильмы, о которых я в своих передачах много рассказывала, до сих пор смотрят и взрослые, и дети, и всегда будут смотреть. А знаете почему? Они убеждают, что все хорошее, заложенное Богом в наши души, будет кем-то востребовано.
– Среди ваших спектаклей были такие, которые детям трудно давались? Возможно, ребенку непросто понять поэзию Окуджавы…
– Постановка, основанная на музыке Окуджавы, Дунаевского, Соловьева-Седого, давалась нелегко. Мы долго решались, сами пели ребятам все мелодии и потом долго о каждой песне с ними беседовали. Ни разу такого не было, чтобы дети не смогли прочувствовать песню. Но они открывали нам, взрослым, другой смысл, о котором мы, быть может, вовсе не догадывались. Одна малышка пела песню Булата Окуджавы: «Девочка плачет, шарик улетел…» и сама горько плакала. Когда я стала ее утешать, она сказала: «Вы не понимаете, ведь она так хотела, чтобы ее полюбили, а ее никто не полюбил». Девчоночке было всего девять лет. Или песня Исаака Шварца «Ваше благородие, госпожа удача» – очень драматическая музыка. Мы решили, что песню будут петь шесть девочек. Они все вместе и каждая от себя лично обращались к судьбе с просьбой не покинуть, поддержать. Получилась девичья молитва (ролик с этим номером можно посмотреть на YouTube.com). Когда сам Исаак Шварц увидел, как пели наши девочки, он удивился, как точно дети поняли песню, которую большинство родителей воспринимает, скорее, с юмором.
– Но ведь детская потребность в игре, стремление к перевоплощению со временем пропадают.
– Конечно, однажды человек начинает оглядываться на себя со стороны: как я выгляжу? Что обо мне подумают? Примерно в 12 лет ему начинает казаться, что он выглядит смешно и нелепо. Важно не позволить усомниться в себе. Самый сложный возраст именно тот, когда маленький человек начинает себя оценивать и в нем зарождается взрослый. И маленький еще не понимает, как с этим бороться – вроде хочется повзрослеть, но все еще страшно. И тогда родители должны на многое закрывать глаза, прощать, понимая, как ребенку трудно. Но через эти трудности проходят все, в любом случае главное – любовь.
– У советских детей и сегодняшних разное понимание того, что такое счастье?
– Когда я пришла работать на радио, возникла идея передачи «Что к чему». Мы говорили с детьми на самые разные темы. И очень много рассуждали о любви. Я спрашивала, как они понимают счастье, доверие, верность… Меня поразило, что их понимание всего этого не разнится с моим. Потом я стала брать с собой диктофон на гастроли и писала передачи с детьми из Голландии, Франции, разных стран. Они говорили то же самое, что и наши ребята. Сколько бы взрослые ни убеждали, что счастье – это «Бентли» и особняк в Испании… Ребенок чувствует, что это не так. Существует общее для всех понимание чего-то главного, даже словами не объяснить. Эта данность изначально заложена в человеке и одинакова во все времена среди всех народов. Любовь, нужность, понимание. Прежде всего понимание.
– Ваша труппа много путешествует с гастролями. Для юных артистов многое впервые, они только начинают познавать мир. Наверное, и вы немножко по-другому смотрите вокруг, как бы их глазами, и удивляетесь вместе с ними.
– Сейчас ребята ведут себя более свободно, знают иностранные языки, видели все игрушки, разбираются в технических новинках. Но я помню, как было раньше. Наша первая коллективная поездка за границу состоялась в 1991 году и стала для меня потрясением, которое забыть невозможно. Детей принимали семьи, у каждой семьи отдельный дом. Мы приехали на десять дней в Гамбург. У наших детей чуть шок не случился. Один мальчик мне сказал: «Нам всегда говорили, что бедные добрые, а богатые злые, но оказалось все наоборот». А через некоторое время весьма состоятельная фрау, в семье которой жила наша самая маленькая артистка Танечка, попросила к ним зайти, потому что ребенок совсем не спит. Я прихожу в особняк с бассейном (у себя на родине девочка жила в коммуналке, и отец был пьющий, поэтому им с мамой часто приходилось от него прятаться в ванной). В распоряжение нашей Тани предоставили целый этаж с игрушками (мы все тогда впервые увидели Барби) и огромной мраморной ванной. Захожу к малышке в комнату, а она сидит, по-старушечьи сложив ручонки, жалобно смотрит на меня и говорит: «Я здесь совсем не сплю, потому что боюсь закрывать глаза. Вдруг проснусь, и все опять будет как раньше». Теперь я понимаю, что нельзя было соглашаться на эту поездку. Сейчас, к счастью, дети гораздо более избалованные. Хотя наши артисты с детства понимают, что талант не зависит от количества денег у родителей. У нас театр бесплатный для всех. И нас десять лет назад приютил у себя Музей А. С. Пушкина на Мойке, 12, директор музея Сергей Некрасов с нас ни копейки за это время не взял. Низкий ему поклон.
– Как вы думаете, почему на телевидении так мало детских программ?
– Их практически нет. Открыли специализированные каналы «Бибигон» и «Теленяня», радио для детей запустили. Но это все как будто «отмазка». На центральном телевидении вообще как будто про детей забыли (каналы понять можно, закон запрещает вставлять рекламу в детские передачи). Недавно мне свою музыкальную историю рассказывал Сергей Безруков, вспоминал, как они вместе с родителями смотрели по телевизору «Сказку за сказкой», а по радио слушали «Клуб знаменитых капитанов». Это формирует человека, так воспитывается талантливая личность. У Высоцкого есть замечательная «Баллада о детстве» («Если стал приличным человеком, значит, нужные книжки ты в детстве читал…»). Нельзя разделять: дети здесь, а взрослые там. Если у детей и взрослых нет возможности, сидя на диване и прижавшись друг к другу, смотреть одну и ту же передачу, это способствует отчуждению. Сегодня много говорят о патриотизме. Мы поставили патриотический спектакль под названием «15 чемоданов и одна страна». В нем звучат песни, которые знает наизусть не одно поколение. Для меня патриотизм – это когда дедушка и внук поют одни и те же песни; искусство – это ключ к взаимопониманию. А теперь у детей и родителей нет даже общей любимой передачи.
– Марина Анатольевна, вы помните свое первое музыкальное впечатление?
– Мне было пять лет, и мама меня привела на оперу «Лоэнгрин». Когда она пообещала, что появится принц, я заволновалась. К тому же сама атмосфера настраивала на высокий лад: бархат, золото, оркестр, все казалось необыкновенным. Вдруг в тишине раздался скрип, и я увидела, как, раскачиваясь, по рельсам с трудом тащится деревянный лебедь. А на нем сидит маленький человечек в огромном шлеме. И мама говорит: «А вот и принц!». Я начала так сильно хохотать, что нас обеих вывели из зала. Эта художественная неправда перечеркнула даже удивительную музыку и стала первым детским разочарованием. Но потом было много очарований, помню, как меня потряс впервые услышанный «Пер Гюнт» в Филармонии. Не далее как сегодня я получила письмо из Ярославля, в котором слушатель спрашивает: когда же вы расскажете свою музыкальную историю? Но письма, которые мне пишут, – это отдельная тема. Когда-нибудь я напишу книгу, основанную на этих письмах, и обязательно расскажу свою музыкальную историю.
Подготовила
Полина ВИНОГРАДОВА
