На сцене театра «Приют комедианта» 4 ноября прошел очень необычный спектакль. Музыкальный театр детей «Радуга» полтора часа рассказывал истории, объединенные названием «15 старых чемоданов и одна страна» — десятки трогательных сюжетов и сценок, навеянных музыкой Дунаевского, Соловьева-Седого и Окуджавы.
Детский взрослый театр
Для удобства «Чемоданы» обозначают как спектакль «для семейного просмотра». Но сюсюканье, умиление, высокомерие или же снисходительное одобрение неуместны, когда речь идет о самобытной и вполне самодостаточной творческой единице, а к каждому ребенку относятся как к личности и коллеге. Да и «Приют комедианта» никогда детским театром не был, и предоставляет свою площадку не абы кому, а только для качественных и талантливых вещей.
«Радуга» выступает неизменно здорово — жаль только, что нечасто. Зато география этих выступлений широка. Ребят привечали в Александринке, в Театре им. Ленсовета, в Молодежном театре и в Филармонии. Им аплодировали зрители московского Театра современной пьесы и володинского фестиваля «Пять вечеров», их полюбили в Германии, Болгарии, Эстонии и на Украине. В «Приюте комедианта», собрав в ноябре аншлаг (билеты разлетелись мгновенно, а зал не смог вместить всех желающих), они в следующий раз будут играть в январе, во время зимних школьных каникул.
Настрой на бескорыстие
Сочинение в жанре зримой актерской песни, открытом в свое время Георгием Товстоноговым, неизменно поражает воображение и детей, и взрослых. Постановку можно смело считать премьерной, поскольку играется она редко, состав исполнителей постоянно меняется, как меняется от раза к разу и сам спектакль: переставляются акценты, и то, что еще вчера было откровением, сегодня может «выстрелить» иначе.
Артистов от семи до семнадцати лет принимают в «Радугу» не по «профпригодности», а «по глазам». Так предлагают дружбу и любовь, бескорыстно и открыто. Ребята постигают азы актерского мастерства у режиссера Сергея Васильева, выпускника мастерской Зиновия Корогодского, и затем работают на сцене так легко и лихо, что дадут фору взрослым профессионалам. А музыкант, композитор, теле- и радиоведущая Марина Ланда дает детям то, что трудно уловить и еще сложнее описать словами: чуткость, творческий трепет, актерский азарт, не говоря уже о музыкальности и умении слушать музыку, текст и партнеров каким-то особым внутренним слухом.
Ланда и Васильев, к слову, совместно пишут музыку для театра и кино, они же — композиторы популярного мультсериала «Смешарики». Но это скорее их ответ на вопрос «на что вы живете». Смысл жизни и работы этих двух романтиков вовсе не в заработках, а в стремлении раскрыть и настроить каждого одаренного ребенка, как редкий музыкальный инструмент.
Три спетые эпохи
Так получается, что актерская песня сегодня на театре не живет, и спектакль Ланды и Васильева — редкий и диковинный жанр в городской афише. Составляющие успеха, впрочем, не только в уникальности продукта. Долго ли умеючи разыграть каждую песню как самостоятельную «раскрашенную» художественную историю? Штука в другом: как сочетается творчество замечательных композиторов Исаака Дунаевского, Василия Соловьева-Седого и Булата Окуджавы в пространстве одной постановки?
Создатели спектакля рассказывают, что не читали детям лекций по истории и не пытались объяснить, для чего была написана бодрая песня об отважном капитане, почему во время войны «первым делом самолеты, а девушки потом» и уж тем более не «грузили» истинной подоплекой баллады о бумажном солдате. Наоборот, они спрашивали мнение детей — и поражались.
Послушав «Девочка плачет: шарик улетел», дети решили, что девочку эту так никто за всю жизнь и не полюбил. Про «Бумажного солдата» заявили, что он вовсе не сгорел, а притворился, ибо был смелым и умным, просто его все время провоцировали на бессмысленный подвиг. А некоторые суровые песни, например, и вовсе перевернули «с ног на голову», исполняя негромко и а капелла, наподобие молитвы…
И если принять на веру ничем не замутненное детское восприятие взрослого творчества и представить каждого из трех знаменитых песенников как эпоху жизни советской страны, а потертые чемоданы и чемоданчики — как свидетелей событий, а не только как элементы реквизита и декораций, случится чудо. Музыкально-драматическое действие превратится в детство, юность и зрелость того, кто зовется нынче россиянином, но обладает генетической памятью и не утратил умения искренне радоваться и грустить — так, как радовались и грустили 70, 50 и 30 лет назад.
Мария Кингисепп,
Известия.
